Когда слезем с нефтяной иглы?

 

Россия слезла с нефтяной иглы? Рубль отвязался от нефти? Пару месяцев назад об этом на голубом глазу писали многие СМИ. В самом деле, скачки на нефтяном рынке некоторое время почти не отражались на курсе отечественной валюты. Но стоило зашататься сделке ОПЕК+, как цифры в обменниках неудержимо поползли вверх. Так что же на самом деле? Удалось ли России слезть с иглы и отвязать  рубль от нефтяных котировок? Остаётся эта задача несбыточной мечтой или мы идём к ней на всех парах, и независимость от нефтяных цен – дело совсем недалёкого будущего?

Валютный курс, как и цена любого обычного товара, зависит от дефицита или обилия этого товара на рынке. Если в стране уродилось мало яблок, яблоки дорожают.  Если ветви садов тяжелеют от небывалого урожая, цены на фрукты сразу становятся доступными. То же самое относится и к валюте.  Чем меньше валюты мы зарабатываем на мировом рынке, тем дороже ценятся дефицитные доллар и евро. И наоборот: чем выше валютные доходы страны, тем ниже котируется инвалюта, тем крепче по отношению к ней рубль.
Как же меняется наша валютная выручка и как влияют эти перемены на курс рубля?

В докризисный 2013 год львиная доля валютных доходов России – 71 процент!- приходилась на нефть, газ и другие виды минерального топлива. Обвал цен на нефтяном рынке привёл к такому же обвалу нашей экспортной выручки. Примерно вдвое упали валютные доходы России – примерно вдвое подорожал относительно нашей национальной валюты доллар. Если в 2013-м за бакс давали чуть больше 30 целковых, то в 2016 году за один «зелёный» требовалось выложить чуть не 70 «похудевших» рублей.
Всем стало ясно, что надо срочно вызволять русскую экономику из нефтяного рабства, иначе страну и впредь будет штормить при каждом колебании котировок «чёрного золота». А чтобы укрепить рубль и сделать его независимым от нефти, существует лишь один эффективный путь – нарастить объёмы иного, не углеводородного экспорта. (Есть и второй вариант – отказаться от импортных товаров и технологий, но это дорога в северокорейский тупик).

Итак, каковы же успехи России в развитии неуглеводородного экспорта за минувшие шесть лет?  

 

Таблица. Динамика нетопливного экспорта России (млрд. долл.)

   

	2013	2015	2019
Всего нетопливный экспорт	155,3	124,6	155,2
(в %% от общего экспорта):	29,5 %	36,2 %	36,7 %

 

Как видим, доля иных (отличных от нефти, газа и нефтепродуктов) статей нашего экспорта возросла с 29,5 % до 36,7 %. Но это совсем немного, чтобы говорить о какой-то независимости страны от нефти. На минеральное топливо до сих пор приходится почти две трети валютных доходов России.

Ещё хуже обстоят дела, когда от процентов мы переходим к размеру выручки. За шесть лет наши продажи нетопливных товаров не увеличились ни на йоту. Это значит, Россия не научилась производить новые конкурентоспособные товары и не сумела занять новые места на мировых рынках.

Такая ситуация выглядит очень странно, поскольку рубль с 2013 года подешевел вдвое. Удешевление национальной валюты всегда болезненно сказывается на потреблении, зато открывает дополнительные возможности для экспортного производства.  Ведь наши товары в долларах становятся дешевле, а значит, их с большим удовольствием должны брать иностранные покупатели.  

Вот конкретный пример. Допустим, какая-нибудь пара носок отечественного производства стоит 100 рублей. В 2013 году это было эквивалентно трём долларам, что для мирового рынка явно дороговато. Но когда за доллар начинают давать 66 рублей, цена носков падает до полутора долларов и становится конкурентоспособной. Такие носки начинают бойко раскупать за границей, появляются возможности для их массового экспорта. Китай, межу прочим, именно так продвигает свои товары на мировые рынки – искусственно снижая стоимость юаня относительно иностранных валют. США регулярно обвиняют китайцев в намеренной девальвации, а Пекин и в ус не дует: все мировые рынки завалены продукцией из Поднебесной, и китайские заводы из года в год наращивают выпуск продукции. Причём для успешного продвижения китайских товаров не требуется двукратной девальвации юаня, подобной случившейся у нас двукратной девальвации рубля. Чтобы увеличить экспорт им бывает достаточно повысить цену доллара в юанях на 3-5 %.

Почему же у нас так не выходит?

Давайте посмотрим, как менялась структура российского экспорта за шесть посткризисных лет. Выделим четыре главные нетопливные группы товаров: металлы, химическая продукция, машины и оборудование, продовольствие. Правда, есть ещё две заметные статьи вывоза - лесобумажная продукция и драгоценности, но они менее значимы для экономики и для нашего анализа. И вообще, древесина с алмазами – явно не та продукция, на которую надо делать ставку, устремляясь в будущее.

 

Таблица. Структура нетопливного экспорта России (млрд. долл.)

 

	2013	2015	2019
Всего нетопливный экспорт:	155,3	124,6	155,2
в т.ч. металлы	40,6	32,9	37,5
в т.ч. химическая продукция	30,8	25,3	27,0
в т.ч. машины и оборудование	23,4	19,7	22,5
в т.ч. продовольствие	16,2	16,2	24,7

 

Из таблицы ясно видно, что нарастить объём экспорта смогло только сельское хозяйство (кстати, в этой отрасли также успешнее других идёт импортзамещение). А металлургия, химия и машиностроение сработали со знаком минус. Упали и до сих пор не восстановили позиций..

Почему экспортёрам этих отраслей не помогло удешевление рубля? Прежде всего потому, что эти отрасли,- конкретно металлургия и химия,- тоже сидят на «топливной игле». Наши металлы и химикаты конкурентоспособны, поскольку потребляют топливо по внутренним ценам. Когда за границей топливо дорогое, российские металлы и химикаты покупать выгодно – ведь для их производства используются дешёвые российские энергоресурсы. Когда за границей топливо дешевеет, наши конкурентные преимущества исчезают. Когда ослабло преимущество внутренних цен, даже дешёвый рубль не смог помочь русским металлургам и химикам завоевать внешние рынки.

Как ни странно, но падение нефтяных цен  бьёт и по русскому машиностроению. Как? Здесь у нас есть два сектора, которые особенно успешны: ВПК и атоммаш. Мы могли бы неплохо зарабатывать на оборудовании новых АЭС, но зачем в мире атомные электростанции, когда дешевеет обычное топливо? Достаточно и обычных тепловых станций, а наш атоммаш при падении нефтяных цен оказывается в пролёте. Даже закупки русского оружия сокращаются параллельно снижению цен на нефть, так как многие наши покупатели – нефтедобывающие страны. Когда у низ меньше денег, меньше и портфель заказов. Если же добавить к этому козни американцев, активно вытесняющих нас с оружейных рынков таких растущих гигантов, как Индия и Индонезия, становится ясно, почему наше машиностроение тоже не может хотя бы частично заменить в доходах России подешевевшую нефть.

Чтобы слезть с «нефтяной иглы», нам нужно развитие новых передовых отраслей, нужно освоение таких товаров и услуг, каких мы пока ещё не предлагали мировому рынку. Но для этого требуются большие инвестиции. А откуда их можно было взять, если  ЦБ ради финансовой стабилизации зверски задрал процент кредитования? Частный бизнес брать кредиты на развитие по такой ставке не мог. А наше государство, с фанатичным благоговением соблюдая  либеральные принципы, вообще не инвестирует в развитие производства. Зато наше государство, пока действовала сделка «ОПЕК+», накопило 570 миллиардов бесполезных резервных долларов. И теперь, когда сделка  «ОПЕК+» развалилась, и цены на нефть поползли вниз, потратит эти резервы не на развитие, а на всё ту же пресловутую финансовую стабилизацию.

Слезть с «нефтяной иглы» с помощью традиционных либеральных механизмов у России не получается. И вряд ли получится без проектного финансирования сверхсовременных, прорывных секторов экономики. Но для этого понадобится менять парадигму экономического мышления, отказываться от либеральных догм и вспоминать старый опыт централизованных вложений в инновации, одинаково успешно действовавший при Петре, Николае Втором, Сталине и Хрущёве.

 Владимир ТИМАКОВ