2. Кто хотел войны. «Ледокол» и свидетели
Лет пятнадцать-двадцать назад, когда начался пересмотр всей русской истории, очень популярной стала концепция Владимира Резуна (Суворова), изложенная в книге «Ледокол». Резун утверждал, что удар, нанесённый Гитлером 22 июня 1941 года, носил исключительно превентивный, упреждающий характер. Гитлер-де опередил Сталина всего на две недели, и если бы 22 июня немецкие дивизии не пересекли границу с запада на восток, то очень скоро советские дивизии поступили бы точно так же, только двигаясь с востока на запад. Была даже обозначена дата запланированной «советской агрессии» против германского рейха – шестое июля.
Продвижению своей скандальной концепции Резун посвятил всю свою жизнь, точнее, всю свою жизнь после того, как он, бывший советский разведчик, покинул Родину и перешёл на сторону НАТО. Им собрана масса косвенных доказательств надвигавшейся на Европу сталинской агрессии,- можно сказать, что любой факт подготовки СССР к грядущей войне трактовался им как доказательство агрессивных планов Кремля. Доказательства, на поверку, довольно хлипкие, но нашлось много желающих им поверить. Мания пересмотра истории захлестнула отечественную интеллигенцию как цунами: хотелось опрокинуть всю прежнюю картину мира и овладеть новым, прежде скрытым, сенсационным «знанием».
Патриотический подъём, происходящий в России сегодня, снял вопрос «превентивного удара» с повестки дня. Для большинства соотечественников сама постановка вопроса о вине нашего государства в Великой Отечественной войне снова, как и в советские времена, кажется кощунственной. Но проблема не канула в небытиё. У Резуна остались приверженцы в либеральной и нацистской оппозиции внутри России, и особенно много в тех бывших республиках СССР, граждане которых в 1941-45 годах сильнее других отметились в коллаборационизме. Как только в России настанут трудные, неустойчивые времена, все старые счета будут немедленно предъявлены снова.
В споре о том, кто хотел начать войну и кто был её инициатором, очень пригодятся дневники Юхо-Кусти Паасикиви, премьер-министра Финляндии в послевоенный период (1). В 1941 году, накануне агрессии, Паасикиви служил финским послом в Москве, находясь в самом водовороте предвоенных дипломатических интриг. Известно, что все посольства выполняют функции военной разведки, причём особенно усердно – в условиях мирового политического кризиса. Поэтому оценки любого из высших дипломатов,- очевидцев и внимательных наблюдателей развивавшихся событий,- выглядят более обоснованными, чем интеллектуальные спекуляции Резуна. Особую убедительность дневнику придаёт то, что он написан в режиме реального времени, в дни интересующих нас событий, без оглядки на то, как в дальнейшем будут трактоваться зафиксированные в нём факты и кому они будут выгодны.
11 марта 41. «…пришёл в 4 ч. к Бухеману…Речь о том же, что и в письме Рюти, - если Германия увидит, что ей не победить Англию, она повернёт против России».
Рюти – это президент Финляндии. Как видим, он, так же как секретарь шведского МИДа Бухеман, причину войны видит не в том, что Германии надо предотвратить вторжение Сталина, а в том, что для Германии это последний способ победить Англию.
К такому выводу приходили многие эксперты того времени. Ведь в распоряжении Англии сохранились огромные колониальные ресурсы, а для европейской промышленности, находящейся под контролем рейха, в 1941 году сырья не хватало. Раньше Европа получала сырьё из колоний, теперь морские коммуникации перерезаны английским флотом. Получить ресурсы для победоносного завершения войны с Лондоном Берлин мог, только завоевав СССР.
12 марта 41. «Талвела был твёрдо уверен в том, что между Германией и Советским Союзом скоро разразится война, что Германия победит Советский Союз за шесть недель».
Убеждение в том, что силы Германии с присоединённой Европой многократно превышают силы СССР, и война закончится лёгкой и скорой победой Германии – очень широко распространено среди западных политиков тех лет. С этим мы ещё не раз встретимся в дневниках Паасикиви. Но в устах Пааво Талвела это ощущение безоговорочного превосходства приобретает особенно драматичный оттенок: ведь генерал Талвела был представителем Финляндии на переговорах с германским генштабом при разработке плана «Барбаросса». Такие шапкозакидательские настроения явно не служили сдерживающим фактором для центральноевропейских стратегов, оценивавших перспективы похода на восток.
29 апреля 41. «Рюти рассказал, что… войны между Германией и Советским Союзом можно избежать, если Советский Союз уступит требованиям Германии»
Вряд ли после этой фразы можно сомневаться, что в глазах лидера Финляндии – одного из активных участников будущей войны – инициатором конфликта выступает отнюдь не Сталин, а Гитлер. Это немецкий фюрер выдвигает некие требования, которым Кремль должен уступить.
15 мая 41. «У меня новый французский посланник Бержери… если Германия хочет получить уверенность в получении сырья из Советского Союза, ей нужно начать войну против него и захватить необходимые территории… в военном отношении Германия может это осуществить…»
У французского посла такая же оценка ситуации, как у президента Финляндии. Германия нуждается в сырьевых ресурсах для войны с Англией, получить их она может только в России. Либо захватив её, либо навязав Сталину условия бесплатной или очень дешёвой поставки. В том, что немцы при желании захватят нужные территории и СССР не сможет этому сопротивляться, француз не сомневается.
Кстати, в своих оценках ситуации и финский президент, и посол вишистской Франции опровергают ещё одно, ставшее популярным в девяностые годы, обвинение против СССР. Советский Союз в глазах Рюти и Бержери отнюдь не выглядит пособником рейха, распахнувшим свои сырьевые закрома для нужд агрессора. Торговля, которая велась между нашей страной и рейхом в 1940-41 годах, отнюдь не удовлетворяла германских запросов и не соответствовала представлениям о «торговом союзе Сталина и Гитлера», которым стало модно попрекать предвоенный Кремль.
17 мая 41. «Словацкий посланник Тисо… Гитлер сосредотачивает очень крупные военные силы на границах Советского Союза. Aufmarsch (подтягивание войск – В.Т.) будет завершено к концу мая. Эти воинские части Гитлер использует как средство давления для выяснения отношений с СССР… Тисо убеждал, что Сталин во всём уступит и согласится на требования Гитлера. Для Сталина главное – спасти коммунизм. …Гитлер не поставит перед Сталиным невозможных требований…»
Ещё один союзник рейха в грядущей войне – Словакия – не сомневается в превосходстве немецкого оружия. Объяснение конфликта похоже на объяснение Рюти и Бержери - немцам что-то нужно от России (вероятно, бесплатные или дешёвые ресурсы), и немцы заставят Сталина их дать.
Позиция Сталина в представлении Тисо – сугубо оборонительная. О каком первом ударе может идти речь? Вопрос стоит о спасении коммунизма, спасении советской страны.
Точно такой же версии насчёт приближающихся событий придерживается и китайский посол:
21 мая 41. «Был с прощальным визитом у китайского посла Шао Ли-цзе... Если война против Англии из-за помощи США затянется, то положение для Германии станет таким, что она не сможет продолжать войну, если не будет получать сырья… Гитлер, таким образом, может счесть себя вынужденным напасть на СССР».
Обратите внимание на тот же мотив: Гитлер будет вынужденным напасть не потому, что ему нужно упредить удар Сталина, а потому, что затянувшаяся война с Англией оставит его без ресурсов.
Буквально всеми дипломатами, с которым общается автор дневников, Советская Россия вообще не рассматривается как субъект активной политики, тем более как угроза рейху. Субъектами считаются Англия и Германия, а Советскому Союзу отводится роль объекта, хранилища природного сырья, которое в ходе войны одна из великих держав может попросту «приватизировать».
А как же оценивают иностранные дипломаты позицию Сталина?
21 мая.41. «Был у Криппса с прощальным визитом. …по мнению Криппса, Сталин дойдёт до крайности, чтобы избежать войны».
23 мая 41. «Был с прощальным визитом у иранского посла Саеда. …Сталин уступит, если Германия не потребует невозможного… Саед слышал, что война начнётся 15 июня….»
23 мая 41. «С прощальным визитом у турецкого посла Хайдара Актая. …не верил в возможность войны между Германией и Советским Союзом, так как Сталин не желает её и хочет остаться вне войны».
23 мая 41. «В 5 ч. был у итальянского посла Россо… в отношении войны Германии и России: не верит что она будет. Сталин желает избежать войны… Германия завязана во многих других местах».
Итак, англичане, персы, турки, итальянцы,- представители самых разных наций, как враждебных, так и лояльных рейху,- однозначно оценивают позицию советского лидера: избежать войны любой ценой! Вряд ли они были хуже информированы, чем живший на сорок лет позже Резун.
24 мая 41. «…у румынского министра Гафенку. …Гафенку считает, что Сталин постарается до самого последнего избежать войны. Но что касается Германии, это сказать трудно».
Один из первых лиц Румынии,- ближайшего союзника рейха,- не считает Сталина инициатором войны. Чего, конечно, не может сказать о Гитлере. Естественно, ведь румынские воинские части в мае уже разворачиваются для броска через Прут.
Вот ещё несколько подтверждений этого вывода:
26 мая 41. «…у болгарского посланника Стаменова. …Сталин не осмелится довести дело до войны. Это единственное, что может угрожать его власти».
«…у посла США Штейнхардта. …Сталин уступит немцам, потому что боится войны».
27 мая 41. «…у афганского посла Ахмед Хана. …Сталин желает избежать войны. Похоже, Хан полагает, что войну Германия выиграет».
Итак, ни один посол даже теоретически не рассматривает возможность того, что Советский Союз может нанести первый удар. А ведь если бы такая угроза существовала, да ещё в столь очевидной для немцев форме, чтобы спровоцировать Гитлера на превентивное наступление, это невозможно было бы скрыть от разведок других стран.
Экскурс в предвоенное дипломатическое закулисье довершает признание самих германских дипломатов:
13 июня 41. «был 1 ½ часа у Рюти… Шнурре рассказывал, что критический момент времени – 15-20.06. …Германские военные силы на границе Советского Союза настолько огромны (200 дивизий), что за 2-3 недели они разгромят армии Советского Союза. Вся кампания продлится месяца четыре».
Ни о каких превентивных мерах, ни о какой советской угрозе, ни о какой необходимости упредить наступление Сталина в дневниках Паасикиви нет и речи,- хотя это был бы самый убедительный аргумент для союзников рейха, которых Берлин энергично вовлекал в свои планы. Ведь Шнурре – это не кто иной, как советник германского МИДа, посол по особым поручениям, координирующий взаимодействие между финским генштабом и оперативным отделом ОКВ Германии. В его задачу входило обеспечить самое активное участие Финляндии в грядущей войне.
Но нет, не нашлось у гитлеровцев перебежчика-Резуна, который надоумил бы их таким элегантным образом оправдать агрессию. Они ограничились двумя другими доводами: нам нужны ресурсы и мы настолько сильны, что разгромим русских без труда.
Точно такими же аргументами вдохновлялись испанские конкистадоры, отправляясь в Америку; так рассуждали голландские колонизаторы, захватывая Моллукские острова; так думали британские добытчики чужих сокровищ, снаряжая экспедиции в Индию и французские завоеватели, покорявшие Алжир. Окружение немецкого фюрера не отличалось большой оригинальностью мышления – это было типичное европейское мышление, приносившее успех на протяжении нескольких веков.
Для оправдания будущих победителей их тезисы, может быть, казались достаточными. Но после того, как Германия побеждена, заслужить такими аргументами снисхождение перед судом истории стало невозможно. Потребовались иные версии, чтобы объяснить катастрофу воинов «высшей расы», не сумевших за несколько недель отнять нужное сырьё и территории у «русских туземцев».
Таким образом банальный колониальный поход за ресурсами,- один из огромного ряда аналогичных европейских походов,- пришлось маскировать под «защитную меру, призванную спасти европейскую цивилизацию от большевистской агрессии». Перебежчик Резун со своей воспалённой фантазией оказался очень кстати. Публика с удовольствием клюнула на свежую историческую версию.
Да, свежо предание... Но с показаниями свидетелей расходится.
- Юхо-Кусти Паасикиви, «Дневники. Война-продолжение 1941-1944», СПБ, 2004
